Amarin Earwende
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
четверг, 04 июля 2013
14:46
Доступ к записи ограничен
Amarin Earwende
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
понедельник, 01 июля 2013
14:02
Доступ к записи ограничен
Amarin Earwende
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
пятница, 28 июня 2013
Amarin Earwende
Опять на работе:
- А Марина может нарисовать граффити?
- Марина все может!
/кажется, это называеется "репутация" о_О/
- А Марина может нарисовать граффити?
- Марина все может!
/кажется, это называеется "репутация" о_О/
четверг, 27 июня 2013
Amarin Earwende
И опять сегодня - "Что ты такая счастливая, мне аж страшно!".
Чудо-трава такая чудо-трава.
Люблю тексты. Люблю понимать, люблю переводить, люблю, когда торкает.
Плохо, что все это я могу только сквозь кого-то, хорошо, что это можно добрать через культуру.
Меня, конечно, попустит . Но всегда найдется что-нибудь еще.
Чудо-трава такая чудо-трава.
Люблю тексты. Люблю понимать, люблю переводить, люблю, когда торкает.
Плохо, что все это я могу только сквозь кого-то, хорошо, что это можно добрать через культуру.
Меня, конечно, попустит . Но всегда найдется что-нибудь еще.
воскресенье, 23 июня 2013
Amarin Earwende
She Walks in Beauty
She walks in beauty, like the night
Of cloudless climes and starry skies;
And all that's best of dark and bright
Meet in her aspect and her eyes:
Thus mellow'd to that tender light
Which heaven to gaudy day denies.
One shade the more, one ray the less,
Had half impaired the nameless grace
Which waves in every raven tress,
Or softly lightens o'er her face;
Where thoughts serenely sweet express
How pure, how dear their dwelling-place.
And on that cheek, and o'er that brow,
So soft, so calm, yet eloquent,
The smiles that win, the tints that glow,
But tell of days in goodness spent,
A mind at peace with all below,
A heart whose love is innocent!
(c) Byron
Перевод хуже:
Она идет во всей красе,
Светла, как ночь ее страны.
Вся глубь небес и звезды все
В ее очах заключены,
Как солнце в утренней росе,
Но только мраком смягчены.
Прибавить луч иль тень отнять –
И будет уж совсем не та
Волос агатовая прядь,
Не те глаза, не те уста
И лоб, где помыслов печать
Так безупречна, так чиста.
А этот взгляд, и цвет ланит,
И легкий смех, как всплеск морской, –
Все в ней о мире говорит.
Она в душе хранит покой
И если счастье подарит,
То самой щедрою рукой!
Совершенно не могу понять, откуда это "счастье подарит" выросло?
She walks in beauty, like the night
Of cloudless climes and starry skies;
And all that's best of dark and bright
Meet in her aspect and her eyes:
Thus mellow'd to that tender light
Which heaven to gaudy day denies.
One shade the more, one ray the less,
Had half impaired the nameless grace
Which waves in every raven tress,
Or softly lightens o'er her face;
Where thoughts serenely sweet express
How pure, how dear their dwelling-place.
And on that cheek, and o'er that brow,
So soft, so calm, yet eloquent,
The smiles that win, the tints that glow,
But tell of days in goodness spent,
A mind at peace with all below,
A heart whose love is innocent!
(c) Byron
Перевод хуже:
Она идет во всей красе,
Светла, как ночь ее страны.
Вся глубь небес и звезды все
В ее очах заключены,
Как солнце в утренней росе,
Но только мраком смягчены.
Прибавить луч иль тень отнять –
И будет уж совсем не та
Волос агатовая прядь,
Не те глаза, не те уста
И лоб, где помыслов печать
Так безупречна, так чиста.
А этот взгляд, и цвет ланит,
И легкий смех, как всплеск морской, –
Все в ней о мире говорит.
Она в душе хранит покой
И если счастье подарит,
То самой щедрою рукой!
Совершенно не могу понять, откуда это "счастье подарит" выросло?
четверг, 30 мая 2013
Amarin Earwende
The Sword of Suprise by G. K. Chesterton
Sunder me from my bones, O sword of God
Till they stand stark and strange as do the trees;
That I whose heart goes up with the soaring woods
May marvel as much at these.
Sunder me from my blood that in the dark
I hear that red ancestral river run
Like branching buried floods that find the sea
But never see the sun.
Give me miraculous eyes to see my eyes
Those rolling mirrors made alive in me
Terrible crystals more incredible
Than all the things they see
Sunder me from my soul, that I may see
The sins like streaming wounds, the life's brave beat
Till I shall save myself as I would save
A stranger in the street.
Sunder me from my bones, O sword of God
Till they stand stark and strange as do the trees;
That I whose heart goes up with the soaring woods
May marvel as much at these.
Sunder me from my blood that in the dark
I hear that red ancestral river run
Like branching buried floods that find the sea
But never see the sun.
Give me miraculous eyes to see my eyes
Those rolling mirrors made alive in me
Terrible crystals more incredible
Than all the things they see
Sunder me from my soul, that I may see
The sins like streaming wounds, the life's brave beat
Till I shall save myself as I would save
A stranger in the street.
вторник, 28 мая 2013
Amarin Earwende
G. K. CHESTERTON
To Edmund Clerihew Bentley
A cloud was on the mind of men, and wailing went the weather,
Yea, a sick cloud upon the soul when we were boys together.
Science announced nonentity and art admired decay;
The world was old and ended: but you and I were gay;
Round us in antic order their crippled vices came--
Lust that had lost its laughter, fear that had lost its shame.
Like the white lock of Whistler, that lit our aimless gloom,
Men showed their own white feather as proudly as a plume.
Life was a fly that faded, and death a drone that stung;
The world was very old indeed when you and I were young.
They twisted even decent sin to shapes not to be named:
Men were ashamed of honour; but we were not ashamed.
Weak if we were and foolish, not thus we failed, not thus;
When that black Baal blocked the heavens he had no hymns from us
Children we were--our forts of sand were even as weak as eve,
High as they went we piled them up to break that bitter sea.
Fools as we were in motley, all jangling and absurd,
When all church bells were silent our cap and beds were heard.
Not all unhelped we held the fort, our tiny flags unfurled;
Some giants laboured in that cloud to lift it from the world.
I find again the book we found, I feel the hour that flings
Far out of fish-shaped Paumanok some cry of cleaner things;
And the Green Carnation withered, as in forest fires that pass,
Roared in the wind of all the world ten million leaves of grass;
Or sane and sweet and sudden as a bird sings in the rain--
Truth out of Tusitala spoke and pleasure out of pain.
Yea, cool and clear and sudden as a bird sings in the grey,
Dunedin to Samoa spoke, and darkness unto day.
But we were young; we lived to see God break their bitter charms.
God and the good Republic come riding back in arms:
We have seen the City of Mansoul, even as it rocked, relieved--
Blessed are they who did not see, but being blind, believed.
This is a tale of those old fears, even of those emptied hells,
And none but you shall understand the true thing that it tells--
Of what colossal gods of shame could cow men and yet crash,
Of what huge devils hid the stars, yet fell at a pistol flash.
The doubts that were so plain to chase, so dreadful to withstand--
Oh, who shall understand but you; yea, who shall understand?
The doubts that drove us through the night as we two talked amain,
And day had broken on the streets e'er it broke upon the brain.
Between us, by the peace of God, such truth can now be told;
Yea, there is strength in striking root and good in growing old.
We have found common things at last and marriage and a creed,
And I may safely write it now, and you may safely read.
To Edmund Clerihew Bentley
A cloud was on the mind of men, and wailing went the weather,
Yea, a sick cloud upon the soul when we were boys together.
Science announced nonentity and art admired decay;
The world was old and ended: but you and I were gay;
Round us in antic order their crippled vices came--
Lust that had lost its laughter, fear that had lost its shame.
Like the white lock of Whistler, that lit our aimless gloom,
Men showed their own white feather as proudly as a plume.
Life was a fly that faded, and death a drone that stung;
The world was very old indeed when you and I were young.
They twisted even decent sin to shapes not to be named:
Men were ashamed of honour; but we were not ashamed.
Weak if we were and foolish, not thus we failed, not thus;
When that black Baal blocked the heavens he had no hymns from us
Children we were--our forts of sand were even as weak as eve,
High as they went we piled them up to break that bitter sea.
Fools as we were in motley, all jangling and absurd,
When all church bells were silent our cap and beds were heard.
Not all unhelped we held the fort, our tiny flags unfurled;
Some giants laboured in that cloud to lift it from the world.
I find again the book we found, I feel the hour that flings
Far out of fish-shaped Paumanok some cry of cleaner things;
And the Green Carnation withered, as in forest fires that pass,
Roared in the wind of all the world ten million leaves of grass;
Or sane and sweet and sudden as a bird sings in the rain--
Truth out of Tusitala spoke and pleasure out of pain.
Yea, cool and clear and sudden as a bird sings in the grey,
Dunedin to Samoa spoke, and darkness unto day.
But we were young; we lived to see God break their bitter charms.
God and the good Republic come riding back in arms:
We have seen the City of Mansoul, even as it rocked, relieved--
Blessed are they who did not see, but being blind, believed.
This is a tale of those old fears, even of those emptied hells,
And none but you shall understand the true thing that it tells--
Of what colossal gods of shame could cow men and yet crash,
Of what huge devils hid the stars, yet fell at a pistol flash.
The doubts that were so plain to chase, so dreadful to withstand--
Oh, who shall understand but you; yea, who shall understand?
The doubts that drove us through the night as we two talked amain,
And day had broken on the streets e'er it broke upon the brain.
Between us, by the peace of God, such truth can now be told;
Yea, there is strength in striking root and good in growing old.
We have found common things at last and marriage and a creed,
And I may safely write it now, and you may safely read.
вторник, 05 марта 2013
Amarin Earwende
понедельник, 15 октября 2012
13:32
Доступ к записи ограничен
Amarin Earwende
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Amarin Earwende
- это когда тебе сначала снятся Клото и Лахесис, а потом ты просыпаешься и идешь гуглить, кто это такие вообще >_<
воскресенье, 03 июля 2011
Amarin Earwende
Интересно, я смогу когда-нибудь написать добрую детскую сказку так, чтобы в тексте не было ни одного трупа? И ни одного локального Апокалипсиса?
Мировоззрение такое мировоззрение, блин
Мировоззрение такое мировоззрение, блин
среда, 25 мая 2011
Amarin Earwende
*восхищенное*
Хельге Фаускандер - маньяк, маньяк, маньяк!
Хельге Фаускандер - маньяк, маньяк, маньяк!
пятница, 18 марта 2011
Amarin Earwende
| Ключ от Вашего сердца | ||||||
| ||||||
все гадания на aeterna.ru |
суббота, 12 февраля 2011
Amarin Earwende
ЖЖ-лента принесла))
- Мой сын поступил на факультет Райвенкло. А Ваш, миссис Малфой?
- Разумеется, мой сын поступил на факультет Слизерин. А Ваш, миссис... э... фон Караян?
- А мой Герберт поступил на дирижёрско-симфонический. Я с самого начала подозревала, что его волшебная палочка какая-то странная...
))- Мой сын поступил на факультет Райвенкло. А Ваш, миссис Малфой?
- Разумеется, мой сын поступил на факультет Слизерин. А Ваш, миссис... э... фон Караян?
- А мой Герберт поступил на дирижёрско-симфонический. Я с самого начала подозревала, что его волшебная палочка какая-то странная...
среда, 26 января 2011
Amarin Earwende
Три года шарахалась в аптеку за "Ревитом" и носовыми платками - и только после просмотра кина обнаружила, что она называется "Флория"
Самой смешно
Самой смешно
воскресенье, 26 декабря 2010
Amarin Earwende
Случайно наткнулась на твиттер Медведева.
Как-то выносит оно мне моск И очень напоминает формспринговский "госнаркоконтроль" по идее
Логин очень трогательный
Как-то выносит оно мне моск
И очень напоминает формспринговский "госнаркоконтроль" по идееЛогин очень трогательный
пятница, 24 декабря 2010
Amarin Earwende
Играли в псевдо-ЧГК.
Отгадала Исакиевский собор, "Мессершмит" и "Абрау-Дюрсо".
Вот вам и кругозор, блин)
Отгадала Исакиевский собор, "Мессершмит" и "Абрау-Дюрсо".
Вот вам и кругозор, блин
)
четверг, 23 декабря 2010
Amarin Earwende
 Новогодний тост от Live1000  amarinn: В наступающем году хочу посмотреть на них по отдельности: бг - он и есть бг, а вот познер-сам-по-себе произвел огромное впечатление. Давайте выпьем шампанского Абрау-Дюрсо за то, чтобы я был прежний, как испокон,—ратоборец, рыцарь, первопроходец! |